— Джордан, понимаю, для Канады ситуация, когда мальчик хочет играть в хоккей — более чем привычная. Тем не менее, как начался твой путь?— Какой-то особой истории у меня нет. Хоккей — главный вид спорта в Канаде, спорт, который все обожают. Хоккей буквально везде: по телевизору, на радио, на билбордах, в социальных сетях.
Мой папа тоже играл в хоккей, и именно он познакомил меня впервые с этой игрой, когда я был еще крохой. У меня даже есть видео, которое свидетельствует, что моим первым словом в жизни было слово «хоккей». Не знаю, тренировал ли отец меня специально, чтобы так вышло (смеется). Очень забавное видео, на самом деле, там я в подгузниках делаю свои первые щелчки по монеткам вместо шайбы на земле. Хоккей со мной всю жизнь, и я очень счастлив, что все еще в игре.— Звучит так, что другого выбора в жизни у тебя и не было.— Конечно, были другие увлечения и варианты. Но, в каком-то смысле, путь в хоккей был проложен для меня, и я пытался сделать все возможное, чтобы продолжать играть, развиваться, становиться лучше, прогрессировать с каждым годом. Думаю, все эти усилия окупились.
— Почему ты решил стать именно нападающим?— Я был нападающим с самого первого дня. Хотя, ладно, не совсем так. Вообще-то я хотел быть вратарем из-за красивой формы. Провел одну игру в воротах. Скажем так, вышло не очень. Я плакал всю дорогу пока мы ехали домой. И это был последний день моей вратарской карьеры, с тех пор я перешел в нападение. Не смогу назвать конкретную причину, почему я выбрал именно нападение, а не оборону.
Мой отец тоже был нападающим, возможно, это сыграло свою роль, или он даже немного подтолкнул меня к этому.— Кто был твоим кумиром?— Надо признаться, хоть я и вырос в Ванкувере, моим хоккейным кумиром никогда не был игрок «Кэнакс». Я всегда восхищался Джо Сакиком, он был моим примером для подражания. Сакик, кстати, тоже родом из Ванкувера. А в жизни мой абсолютный герой — это отец.
— Какой самый важный совет ты от него получил?— Мне кажется, я просто не смогу выбрать какой-то один совет, одну фразу от него. Он всегда, всю мою жизнь был рядом, поддерживал, помогал. На льду и вне него. И сейчас, когда у меня самого уже есть ребенок, мой отец по-прежнему ориентир для меня.
— Что было более волнующим: драфт или первая игра в НХЛ?— Определенно игра. Как по мне, драфт — это немного искусственно раздутое событие. За свою карьеру я видел столько ребят, кто был низко зафрахтован или не был выбран вообще, но они проводят в НХЛ по 700-1000 игр. А вот первый матч в НХЛ — он особенный. Это было в Лос-Анджелесе, мы играли против «Финикса», все мои друзья приехали на эту игру. Было классно. Конечно, меня потряхивало, и я пытался отвлечься от эмоций и сконцентрироваться на игре. И первая шайба — тоже волнительное воспоминание. Мне понадобилось около 15 игр, чтобы забросить. Потом дела пошли легче, сразу пришла уверенность в себе и свои силы.
— У тебя есть домашний музей?— Ох, да. У меня сохранилась моя первая клюшка, несколько шайб. В НХЛ мы принимали участие в «Зимней классике», я сохранил свою майку. На самом деле, в НХЛ так много можно сохранить себе на память, иногда даже кажется, что слишком много. Но это все очень важные воспоминания.
— Как ты обычно проводишь время дома в межсезонье?— На самом деле, сезон или нет, в спортивном плане для меня все остается примерно таким же. Я тренируюсь, слежу, чтобы тело было готово к нагрузкам. В остальном, обычные увлечения — гольф, видеоигры, люблю немного подиджеить, чуть-чуть (говорит по-русски). Обожаю ходить в походы с друзьями — это любимое хобби всех, кто живет в Британской Колумбии.
— Как тебе Россия?— Все классно. Когда я в прошлом году впервые приехал в Казань, признаюсь, все превзошло мои ожидания. Все оказалось таким нормальным, в хорошем смысле слова. Ты живешь в Канаде, на другом конце света, практически ничего не знаешь про Россию: какая здесь жизнь, еда, машины. И когда я увидел все своими глазами — у меня не произошло никакого культурного шока. Просто переехал в другой часовой пояс, вот и все. Да, конечно, языковой барьер создает определенные сложности. Но это ребятам, кто приезжал 15 лет назад, было по-настоящему трудно, а сейчас есть смартфоны с переводчиком, можно легко и быстро договорится. Думаю, хорошо, что моя история в КХЛ началась именно с Казани, это помогло как-то постепенно перестроиться. Москва — классный город, мегаполис, но сначала, как мне кажется, всего может быть слишком много.
— А как проходит твоя адаптация в «Динамо»?— Все отлично. Здесь больше англоговорящих, чем было в Казани в прошлом году, так что с взаимопониманием нет проблем. Все ребята общаются друг с другом. Нет какого-то разделения по группкам. Мне кажется, это очень важно для команды. Думаю, если мы сумеем сохранить эту атмосферу, нас ждет удачный сезон.
— Твоя первая игра за «Динамо» и сразу против бывшей команды…— Это, конечно, особенные впечатления. У меня был подобный опыт в НХЛ, всегда немного странно играть против своих бывших партнеров, с которыми ты недавно варился вместе. Мне кажется, мы показали классный хоккей и здорово, что сумели победить.— Какой ты видишь свою роль в команде?— Как игрока, который приносит пользу. Отдавать передачи, забивать, быть полезным на каждом участке площадки — вот что важно для меня. Я не пытаюсь ставить сверхзадач по голам, потому что это только давит морально. В прошлом году у меня сначала был всего один гол в 17 матчах, а потом 11 шайб в 18 играх. Я просто буду работать.
— Что ты знал про «Динамо» до того, как оказался в команде?— Знал, что раньше команда имела какое-то отношение к министерству внутренних дел, что-то такое. А так, конечно, я знаю, что «Динамо» — клуб с очень долгой и великой историей в хоккее.
— Обычно в командах с такой историей и давление тоже великое.— Меня так просто не испугать. По юниорам я играл за команду со столетней историей, а в НХЛ я играл за «Монреаль», поверьте, я знаю, что такое давление. Но есть простой рецепт: если ты не хочешь слышать шума — не заходи в социальные сети. Мне очень нравится выражение: «Неведение — это благословение». Самое важное происходит внутри команды, а не вокруг нее.
— Что ты любишь в хоккее?— Соревнование. Любой спортсмен испытывает прилив эндорфинов, азарт, когда соревнуется. Это радость от победы, радость от хорошего паса, от малейшего успеха. Это зависимость от успеха, ты хочешь добиваться его снова и снова.
— А что тебе не нравится в хоккее?— Расставание с семьей и друзьями. Но я отношусь к этому философски. Я благодарен за все, что есть в моей жизни благодаря хоккею. В любом деле есть сложные моменты. В хоккее — это физические нагрузки, травмы, разлука с близкими. В то же время, хоккей — это очень весело. Во многом у нас максимально беззаботная и счастливая жизнь.
— Кем видишь себя по окончании карьеры игрока?— Абсолютно точно не вижу себя тренером, слишком много стресса (смеется). Вы посмотрите, они все седые. У меня есть пара идей, но пока я не продумывал план детально. Когда этот момент придет, немного отдохну и серьезно задумаюсь, что хочу делать дальше.
— Какой совет ты нынешний дали бы себе юному?— Расслабься, все будет хорошо. Когда ты молод, то переживаешь по поводу миллиона вещей. Думаю, каждый взрослый человек посоветовал бы себе молодому не волноваться. Особенно когда тебе 19-20 лет, ты пытаешься пробиться и закрепиться в профессионалах все равно в какой сфере. Все проходят через взлеты и падения — и это нормально, не надо каждый раз переживать трагедию.